И, говоря так, взглянула на Арагорна, стоявшего рядом.

– Конунг вернется, – сказал тот. – Не тревожься! Не на западе – на востоке ждет нас роковая битва!

Теоден и Гэндальф возглавляли молчаливое шествие, растянувшееся по длинной извилистой лестнице. Возле крепостных ворот Арагорн обернулся. С возвышенного крыльца, от дверей золотого чертога смотрела им вслед Эовин, опершись на меч обеими руками. Ее шлем и броня блистали в солнечных лучах.

Гимли шел рядом с Леголасом, держа секиру на плече.

– Ну, наконец-то раскачались! – сказал он. – Ох и народ эти люди – за все про все у них разговор. А у меня уж руки чешутся, охота секирой помахать. Хотя ристанийцы-то небось тоже рубаки отчаянные. А все ж таки не по мне такая война: поле боя невесть где, как хочешь, так и добирайся. Ладно бы пешком, а то трясись, мешок мешком, на луке у Гэндальфа.

– Завидное местечко, – сказал Леголас. – Да ты не волнуйся, Гэндальф тебя, чуть что, живенько на землю спустит, а Светозар ему за это спасибо скажет. Верхом-то секирой не помашешь.

– А гномы верхом и не воюют. С лошади удобно разве что людям затылки брить, а не оркам рубить головы, – сказал Гимли, поглаживая топорище.

У ворот выстроилось ополчение: и стар, и млад – все уже в седлах и в полном доспехе. Собралось больше тысячи; колыхался лес копий. Теодена встретили громким, радостным кличем и подвели его коня, именем Белогрив. Наготове стояли кони Арагорна и Леголаса. Покинутый Гимли только было насупился, как к нему подошел Эомер с конем в поводу.

– Привет тебе, Гимли, сын Глоина! – сказал он. – Вот видишь, все недосуг поучиться у тебя учтивости. Но, может, мы пока не будем квитаться? Обещаю, что более ни словом не задену Владычицу Золотого Леса.

– Я готов отложить наш расчет, Эомер, сын Эомунда, – важно отозвался Гимли. – Но если тебе выпадет случай воочию увидеть царицу Галадриэль, ты либо признаешь ее прекраснейшей на свете, либо выйдешь со мной на поединок.

– Да будет так! – сказал Эомер. – До тех пор, однако, прости мои необдуманные слова и в знак прощения изъяви, если можно, согласие быть моим спутником. Гэндальф поедет впереди, вместе с конунгом, а мой конь Огненог, с твоего позволения, охотно свезет нас двоих.

– Согласен и благодарен, – ответил польщенный вежливой речью Гимли. – Только пусть мой друг Леголас едет рядом с нами.

– Решено! – сказал Эомер. – Слева поедет Леголас, справа – Арагорн. Кто устоит против нас четверых?

– А где Светозар? – спросил Гэндальф.

– Пасется у реки, – сказали ему. – И никого к себе близко не подпускает. Вон он, там, близ переправы, легкой тенью мелькает в ивняке.

Гэндальф свистнул и громко кликнул коня; Светозар переливисто заржал в ответ и примчался в мгновение ока.

– Западный ветер во плоти, да и только, – сказал Эомер, любуясь статью и норовом благородного скакуна.

– Как тут не подарить, – заметил Теоден. – Впрочем, – повысил он голос, – слушайте все! Да будет ведомый всем вам Гэндальф Серая Хламида, муж совета и брани, отныне и присно желанным гостем нашим, сановником Ристании и предводителем Эорлингов, и да будет слово мое нерушимо, пока не померкнет слава Эорла! Дарю ему – слышите? – Светозара, коня из коней Мустангрима!

– Спасибо тебе, конунг Теоден, – молвил Гэндальф. Он скинул свой ветхий плащ и отбросил широкополую шляпу. На нем не было ни шлема, ни брони; снежным блеском сверкнули его седины и засияло белое облачение.

– С нами наш Белый Всадник! – воскликнул Арагорн, и войско подхватило клич.

– С нами конунг и Белый Всадник! – пронеслось по рядам. – Эорлинги, вперед!

Протяжно запели трубы. Кони вздыбились и заржали. Копья грянули о щиты. Конунг воздел руку, и точно могучий порыв ветра взметнул последнюю рать Ристании: громоносная туча помчалась на запад.

Эовин провожала взглядом дальние отблески тысячи копий на зеленой равнине, одиноко стоя у дверей опустевшего чертога.

Глава VII. ХЕЛЬМОВО УЩЕЛЬЕ

Когда отъезжали от Эдораса, солнце уже клонилось к западу, светило в глаза, и простертую справа ристанийскую равнину застилала золотистая дымка. Наезженная угорная дорога вилась то верхом, то низом, разметав густые сочные травы, истоптанными бродами пересекая быстрые мутные речонки. В дальнем далеке, на северо-западе, возникали Мглистые горы, все темнее и выше, обрисованные зарей. Вечерело.