– Унял бы ты своих долбаков, Шаграт, – буркнул один. – Вот щас Шелоб как выскочит!

– Не воняй, Горбаг! Твои не меньше галдят! – огрызнулся другой. – Дай ребятам подурачиться. Шелоб нынче квелая, авось не выскочит. На гвоздь она, что ли, напоролась, не знаю, и утешать не побегу. Видал, как все запакощено аж до поганой ее берлоги? Да коли сто раз сошло, сойдет и в сто первый, пусть их поржут. Опять же везуха: в Лугбурзе будут довольны.

– Сказанул: в Лугбурзе! С чего бы это. Подумаешь, какой-то эльфийский недомерок. Особо опасный, что ль?

– Не знаю, глазами поглядеть надо.

– А-а-а! Сам, стало быть, не знаешь, в чем дело, из-за чего сыр-бор? Ну да, у них там наверху все тайны да секреты, где нам, дуракам. А я тебе по секрету вот что скажу: на самом верху те же портачи сидят, даже еще хуже.

– Ч-ш, Горбаг! – Шаграт так понизил голос, что и болезненно чуткий слух Сэма едва улавливал слова. – Портачи-то они портачи, а глаза и уши у них повсюду, и мои огольцы всегда на стреме, было бы что доносить. А они там сротозейничали, это точно. Недаром назгулы, сам говоришь, места себе не находят, в Лугбурзе тоже переполох. Что-то у них чуть не сорвалось.

– Чуть не сорвалось, говоришь? – хохотнул Горбаг.

– Ладно, ладно, – сказал Шаграт, – поговорим потом. Тут щас будет один закоулок: парни пусть идут, а мы присядем, потолкуем.

Факелы куда-то поисчезали. Прокатился гул, раздался глухой удар. Сэм подбежал – оказалось, орки ушли тупиковым проходом.

Его загораживал огромный камень, но они как-то, видать, его отодвинули и задвинули: голоса их доносились с той стороны. Орки убегали в каменную глубь, к своей башне и уносили на поругание тело Фродо, а Сэм, хоть ты тресни, не мог даже следовать за ними. Он потыкался в каменную глыбу, попробовал ворохнуть ее, кидался на нее всем телом, но она не поддавалась. И снова, вроде бы совсем неподалеку, послышались голоса вожаков, и он навострил уши: вдруг что-нибудь разузнает? Кстати же, Горбаг, должно быть, снизу, из Минас-Моргула; будет выходить, а он и прошмыгнет.

– Не-а, не знаю, – сказал голос Горбата. – Обычно-то приказы поступают быстрей, чем птица долетит. А как – не знаю, да лишнего и не надо знать. Бррр! С этими назгулами не захочешь, а обделаешься. Глянут на тебя – будто шкуру сдирают: раз-два, и отправят освежеванного вялиться на том свету. А Самому они лучше братьев родных, так что терпи да молчи в тряпочку. Нет, я тебе скажу, в крепости служить – не шутка.

– Ты бы здесь послужил, погулял бы в обнимку с Шелоб, – сказал Шаграт.

– Она мне тоже без надобности: податься бы куда-нибудь, где ни их, ни ее. Да куда же подашься: война, разве что после.

– Война, говорят, хорошо идет.

– Они скажут, – хмыкнул Горбат. – Поживем – увидим. Но если и правда все утрюхается, то заживем попросторнее. Как думаешь? Может, подберем с десяток лихих парней, дадим тягу да поищем, где поразжиться есть чем, а командиров нет?

– Эх! – сказал Шаграт. – А что, тряхнем стариной?

– Ну, – сказал Горбаг. – Это мы потом, а сейчас тут что-то не то, нюхом чую. Я тебе говорю, Большие Шишки, – он перешел почти на шепот, – ну, самые большие, где-то напортачили. «Чуть не сорвалось»! То-то и оно, что сорвалось! А мы – бегай поднимай. Бедняга наш брат Урукхай – только бы им дыры нашими задницами затыкать! Пользуются, что враги любят нас не больше, чем Самого, и что ежели Ему, то и нам конец. Погоди-ка, ты когда приказ-то получил?

– Да с час назад, мы почти сразу и встретились. Сказано было:"Назгул тревожится. Берегись лазутчиков на Лестницах. Стражу везде удвоить. К лестницам выставить дозор".Я скомандовал – и побежали.

– Скверное дело, – сказал Горбаг. – Видишь ли, наши Безмолвные Соглядатаи встревожились пораньше назгула, дня два назад, это я точно знаю. А с дозором меня послали только вчера и в Лугбурз не сразу доложили: то да се, гром и молния, Главный Назгул выступает с войском. Говорят, из Лугбурза вообще велели не соваться с пустяками.

– Ну да, и Око здесь не шарило, – сказал Шаграт. – Говорят, на западе большие бои.

– Это само собой, – проворчал Горбаг. – А враги тем временем пробрались по Лестницам. Ты-то, между прочим, где был? Особого распоряжения дожидался? Кто за тебя должен стеречь верхнее ущелье и переход?