Гэндальф вошел в открытые Ворота и уже было начал подыматься по лестнице – поставил ногу на первую ступеньку, – но тут, с неистовством лавины в горах, на путников обрушилось множество событий. Фродо кто-то ухватил за ногу, и он, болезненно вскрикнув, упал. С коротким, хриплым от ужаса ржанием Билл поскакал вдоль Морийской Стены и мгновенно растворился в ночной темноте. Сэм рванулся за ним вдогонку, но, услышав болезненный вскрик хозяина, с проклятиями бросился к нему на выручку. Остальные путники оглянулись назад и увидели, что вода у берега бурлит, словно в ней бьется, пытаясь распутаться, тугой клубок разозленных змей.

Одна змея… впрочем, нет, не змея, а змеистое, слизистое, зеленое щупальце с пальцами на конце уже выбралось на берег, подкралось к Фродо и, схватив его за ногу, потащило в зловонную пузыристую воду. Сэм не раздумывая выхватил меч, рубанул слабо светящееся щупальце, и оно, потускнев, бессильно замерло, а Фродо торопливо поднялся на ноги и, пошатываясь, вошел в распахнутые Ворота.

Сэм тоже попятился к пещере. Из бурлящей, покрытой пузырями воды выползло штук двадцать пальчатых страшилищ, а воздух отравило удушливое зловоние.

– В пещеру! Вверх по лестнице! Быстро! – отпрянув назад, прокричал Гэндальф.

Хранители, оцепеневшие на миг от ужаса (выручать Фродо бросился лишь Сэм), опомнились – и вовремя: когда Сэм с Фродо, шедшие последними, начали подыматься, а Гэндальф, отступая, подошел к лестнице, извивающиеся щупальца дозмеились до Ворот, и одно просунулось внутрь пещеры. Гэндальф не стал подыматься вверх. Но если он мысленно подыскивал слово, которое заставило бы Ворота закрыться, то тут же и выяснилось, что этого не нужно: множество жаждущих добычи чудищ жадно ухватились за створки Ворот и, со страшной силой рванув их, захлопнули. Пещеру затопила черная тишина – лишь слабо светилось, темнея и замирая, перерубленное створками Ворот щупальце да снаружи слышались глухие удары.

Сэм, стоящий рядом с Фродо, всхлипнул и бессильно сел на холодную ступеньку.

– Бедный Билл, – пробормотал он. – Черные вороны, буран, волколаки, пальчатые щупальца – кто ж это выдержит? И я не смог ему ничем помочь, ведь мне и правда пришлось выбирать: то ли гнаться за горемыкой Биллом, то ли уходить с хозяином в пещеру. Ну и, конечно же, я пошел с хозяином.

Тем временем Гэндальф приблизился к Воротам и ударил по ним Магическим Жезлом. На мгновение Жезл ослепительно вспыхнул, пещера наполнилась рокочущим грохотом, дрогнули под путниками каменные ступени, однако Ворота остались закрытыми.

– Так и есть, – сказал Гэндальф. – Ворота не открываются. Теперь у нас одна дорога – на восток. Я думаю, что эти беснующиеся щупальца выдрали последние эльфийские дубы и, пытаясь выломать ими Ворота, вызвали обвал, замуровавший нас в Мории. Жаль, дубы были очень красивые.

– Мне стало страшно, – проговорил Фродо, – когда нам пришлось переходить залив. Я понял, что мы попадем в беду. Кто это был? – спросил он Гэндальфа. – Который напал на меня у Ворот? Или их было, по-твоему, много?

– Я ни разу не сталкивался с такими существами, – немного помолчав, ответил Гэндальф. – Но все эти руки, насколько я понимаю, направляла одна лиходейская воля. Кто-то выполз – или был выгнан – из самых глубинных подземных вод. Там, в неизведанных черных безднах, обитает немало древних чудовищ пострашнее, чем орки или волколаки. – Маг не добавил, что чудовище из бездны охотилось, по-видимому, именно за Фродо.

– Только чудовищ нам и не хватало, – хрипло пробурчал себе под нос Боромир. – И ведь я был против этой Черной Бездны. Кто теперь выведет нас отсюда? – Боромир не хотел, чтоб его услышали, но гулкое эхо усилило звук…

– Я, – отозвался Гэндальф. – И Гимли. Кстати, нам пора отправляться в путь. – Он поднял вверх свой Магический Жезл, и тот засветился голубоватым светом.

Держа в руке светящийся Жезл, Гэндальф начал подыматься по лестнице. Лестница была крутой, но широкой.

Путники насчитали двести ступеней, а потом увидели сводчатый коридор, уводящий в таинственную темную даль.

– Давайте поедим, – предложил Фродо. – Вряд ли в Мории найдутся стулья, а здесь, на ступеньках, можно есть сидя. – Его отпустил леденящий страх, и он вдруг понял, что очень проголодался.