Джон Форд : Об изготовителях Средиземья в миниатюре

(пер. Миссис Аксман) (Взято с Хеннет-Аннун)

Если ты не можешь чего-то построить - уменьши это.

Это вполне может быть нынешним неофициальным девизом команды "ВК", работающей в поте лице над мелочами. "Средиземье так огромно", говорит Алекс Фанк, руководитель отдела визуальных эффектов. "Там либо высоченные крепости, либо бездонные пропасти. Просто физически невозможно построить такие макеты в натуральную величину. Ни Кирит-Унгол, ни Казад-Дум ни в одну студию в мире не вместятся"

Если, конечно, не сделать их в масштабе 1:72. Именно этим и занимается отдел миниатюр "ВК".

Команда художников, фотографов и техников занимаются уменьшением Средиземья до размеров, нужных для смелого проекта Джексона.

На самом деле Фанк - самый большой миниатюрист в команде. Он уже работал над большими проектами и выиграл Оскара за спецэффекты в фильме Total Recall ("Вспомнить все", со Шварцнегером). И именно он стоит за гигантскими насекомыми в "Звездном десанте", и за всем, что там было в "Пропасти".

Он говорит, что Толкиен бросил ему самый сложный вызов за все время.

"С самого начала и я, и Питер хотели как можно больше натуральных съемок. В общем и целом это фильм о войне, и мы хотели, чтобы камера была в центре действия. Мы хотели, чтобы зрители думали - Ого, они в этом кадре действительно сражались!"

Так что Джексон и Фанк разбили съемки на две группы: съемки на натуре и съемки в студии WETA, где для создания обстановки кадра использовались миниатюры.

На миниатюре здания можно увидеть гораздо больше, чем на макете в натуральную величину. Возьмем, к примеру, Минас Тирит, огромную, семиуровневую Белую крепость Гондора. Поскольку она была слишком велика, чтобы строить ее в натуральную величину, Джексон и Фанк приспособили карьер в пригороде Веллингтона для съемок на натуре. А потом, для того чтобы получить полный эффект, они обратились в отдел миниатюр студии WETA.

Те сконструировали макет всего города в масштабе 1:72 из уретана и особо прочного полиуретана. На 3-метровом макете тщательно отделана каждая черепица на крыше, каждый кирпич, дерево, оконная рама. И при искусном освещении команда может снимать Минас Тирит во всей своей красе, причем он прекрасно помещается в студии. "Мы можем увидеть весь город целиком только в таком масштабе", говорит Фанк. Съемки на миниатюрах - это долгий, сложный процесс. В "ВК" используются специальные камеры "контроля движений", которые замедляют съемку: снижают количество кадров в секунду.

"Обычные камеры снимают 24 кадра в секунду, но для нас это слишком быстро", говорит Фанк. "Нам надо это замедлить, чтобы позже добавить компьютерные эффекты и чтобы макеты не растаяли под яркими лучами кинопрожекторов".

Эти камеры, которые называют "митчеллами", были сначала разработаны во время Второй мировой войны для съемок с воздуха. Вдобавок к этому "ВК" использует три новые камеры, одолженные у немецкой фирмы Арри. Один из техников объясняет: "Вы можете замедлить съемку до кадра в секунду и даже медленней, и нам потом легче добавлять спецэффекты".

Чтобы почувствовать, как идут съемки, мы прогуливаемся через Карас Галадон, город на деревьях эльфийской королевы Галадриэли. Деревья, сделанные из полистирола на стальной основе, красятся, шлифуются, обдираются и красятся снова, чтобы придать им подлинно древний вид.

Крошечные лестницы эльфов, ведущие в их похожие на коконы жилища, обвиваются вокруг каждого дерева. В окнах, занавешенных тюлем, чтобы скрыть внутреннее убранство, мягко светятся огоньки.

Жилища искусно отделаны в стиле арт-нуво, на колоннах даже видны высеченные крошечные лица. Увидим ли мы столько деталей на модели 1:12 на большом экране?

Фанк говорит: "наша команда очень хорошо умеет выбирать, какие детали будут видны в первую очередь. Но по-моему, нет такой вещи, как слишком много деталей. Даже если зрители не заметят конкретную деталь, это добавит глубины сцене, сделает ее более правдивой и натуральной. Если б этих деталей не было, зрителям бы казалось, что чего-то не хватает и что сцена выглядит искусственной. И когда это случится, вы потеряете зрителя".

Камера, приделанная к автомату по сборке вишен, медленно движется вдоль деревьев. Позже туда добавят компьютерных членов Братства, поднимающихся по лестницам , чтобы встретится с эльфами.

Член команды весело заявляет: "Мы переставляем эти деревья с места на место и снимаем их уже два года. Очень важно, чтобы создавалось впечатление, что мы снимаем в разных частях леса".

Каждая группа деревьев имеет свое имя. "Мы зовем его Мадонной", говорит кто-то, указывая на дерево с двумя коническими домиками эльфов на макушке. Как только съемки на миниатюре заканчиваются, команда без зазора соединяет это с другими кадрами и спецэффектами.

Дэвид Хардбергер, начальник съемок Карас Галадона, показывает мне кадры Галадриэли, снятой вживую на наружных макетах Лотлориэна в прошлом году.

"Глэдди" - так команда прозвала эльфийскую королеву, идет по зигзагообразной тропе вниз к своему волшебному зеркалу, за ней идет Фродо. Команда миниатюристов предоставляет переходный кадр от миниатюры к живой съемке.

Хардбергер просматривает цифровой эскиз ("предварилку") того, на что должен быть похож этот кадр. Предварилка содержит важнейшие данные о размерах макета, углах камеры и освещении. Эти данные закачиваются в компьютер, который выдают координаты для следующего кадра.

Однако у них проблема - студийные кадры идущей Глэдди не совсем вписываются в предварилку. Камера движется слишком быстро, и Фродо остается за кадром раньше, чем нужно. Миниатюры добавляют компьютерного Фродо, но все равно картина не склеивается. Чтобы идти в рядом с Глэдди, компьютерный Фродо должен мчатся по лестнице как ошалевший Пакман. Вот тут-то и пригодятся съемки с контролем движения - команда замедляет движение камеры в переходном кадре и изменяет наклон тропы, так что Фродо двигается с более натуральной скоростью.

На другом экране Глэдди идет вдоль блу-скрина, бросая темпераментные взгляды в сторону камеры. Нажимается кнопка - и она идет по зеленой лужайке на фоне роскошного леса. "Мы хотим, чтобы в кадре было много слоев, это даст картине глубину и ощущение простора", объясняет Фанк, "так что мы заполняем голубой экран смесью из миниатюр, живых сьемок, фоновых пейзажей и компьютерных эффектов".

Тут есть где разгуляться художественному творчеству. Мы видим роскошно освещенные статичные кадры (называемые "кадрами для красоты") Ривенделла. Фанк говорит: "Питер сказал нам, чтоб мы на этой штуке полностью выложились, чтобы зрители просто ахали от того, как это красиво". И что еще лучше - у команды тут есть возможность подправить природу. "Когда в прошлом году снимали Ривенделл вживую, была отвратительная погода и тусклое освещение, и нам теперь надо это сделать поярче".

Другая головная боль команды - сделать миниатюру полностью подобной ее полномасштабной модели. "Если вы снимаете Хельмову Падь в натуральную величину, в фокус попадают камни в пределах двух метров. так что когда снимается модель в 35 раз меньше, эти самые камни должны быть в нескольких сантиметрах от камеры и выглядеть точно так же, и так же попадать в фокус, чтобы сохранить реализм сцены".

Хардбергер добавляет: "К счастью, Питер всегда точно знает, чего он хочет. Работать с ним - удовольствие. Мы видим свою работу как сбор сырого материала, чтобы дать ему больше выбора при монтаже". Но это далеко не все, что делают эти ребята. В "холле лавы" техники замешивают жижу для вертикальных съемок текущей лавы. Жидкость бьет струей в дымный воздух и поджигается снизу и спереди, чтобы дать эффект раскаленного свечения. Техники с гордостью говорят: "это смесь воды с молоком". Оказывается, что молоко прекрасно отражает свет и дает хорошую струю.

Для нижних камер льют массу погуще. Чтобы это было похоже на комковатую густую лаву, эту штуку льют через помпу-раздатчик собачьей еды. Изобретательно? Странно? Кому это важно - главное, что оно работает!

Мы идем через мастерские, где разносторонне одаренная команда конструирует свои собственные камеры и электрическое оборудование, а также занимается ремонтом. Я захожу в мастерскую по изготовлению фигурок - море солдатиков, наполовину законченных ветвей деревьев, и масса коробочек, помеченных "Минас Тирит - белое" и "Ривенделл - оливковое" (Лив Тайлер - возьми на заметку, это модный цвет осеннего сезона).

Мы идем в студию, где снимают Роковую Расселину, где ассистент Чак Шуман использует флюоресцентные и ультрафиолетовые лампы, чтобы получить потустороннюю багровую дымку. Это как подземная дискотека в аду.

Через четыре часа мы выходим наружу, жмурясь от солнца, и направляемся к миниатюре Изенгарда во дворе. Черная крепость мага Сарумана, высотой около 3-х метров, окружена черным, будто покрытым гудроном, пустырем. Команда выкопала в земле кратеры, заглянув в которые, можно увидеть крошечные лестницы, ведущие вниз, и вращающиеся колеса. Добавьте несколько тысяч компьютерных орков и Урук-Хай, и мы получим подземные потогонные фабрики Сарумана. Камера медленно ползет над кратером. На большом экране это будет выглядеть, как съемки оркского муравейника с высоты птичьего полета.

Позже команда затопит этот макет для... да, вы угадали, для Потопа в Изенгарде. На самом деле, это лужа глубиной в 10 см, но вживую на камере это будет выглядеть как апокалиптический потоп, смывающий злую империю Сарумана.

Мы все работаем над разными элементами истории, размышляет Фанк. "Мы добавляем элементы, которые дополняют общую картину. Мы не конкурируем с другими отделами."

"Зато", хихикает Фанк, "Мы делаем лаву и взрываем разные штуки!"